Белая клика и черная клика

Коррупция порождает соучастие, а соучастие — преданность.

Российские законы все совершенствуются и совершенствуются; вот, Россию окончательно приняли в FATF — Международную организацию по борьбе с отмыванием преступных доходов. Проблема в том, что в стране нет законов. Есть личные отношения. То есть писаные законы есть, они неуклонно совершенствуются, но по ним никто не живет.

И это не то, с чем борется президент, это способ существования власти. Когда кого-то преследуют за нарушение закона — как бы он ни назывался: Гусинский, Березовский, Голдовский или Шефлер, — это только способ обналичить личные претензии или получить личную выгоду. В стране, где нет законов, не может быть собственности. В России нет акционеров — в России есть дольщики. «Чего ты рыпаешься, — объяснял при мне один бизнесмен другому, у которого федеральный министр просил долю, — это его поляна, значит, он прав». Если министр или губернатор имеет право на долю в заводе, он ее получит. А если не получит, случится одно из трех: либо сместят министра, либо сожрут завод, либо долю получит кто-то третий. За защиту. В стране 80% издержек производства приходится на газ, электричество, железные дороги и налоги, то есть на услуги, цену которых определяет государство. И только 20% издержек формируется рыночным путем. Это значит, что хозяину завода невыгодно ценой больших усилий снижать издержки. Ему выгодно ценой мелкой взятки снижать тарифы.

В стране две избирательные системы. Одна — официальная, с нищенскими взносами, другая — неофициальная. Открыто рассказывают, как с олигархов собирают на выборы, а точнее — в карман под предлогом выборов. Вот байка. Сидит чиновник под портретом президента, просит: «Заплати за 5 млрд кубов газа наличными». — «Чего?» — «Этот велел. На выборы». И тычет перстом наверх.

Если крупная компания платит налом на выборы, власть заведомо признает за ней право на двойную бухгалтерию. В Персии времен Ахеменидов жители делились на народ, который платил царю налоги, и знать, которая носила ему подарки. Наш бизнес делится на тех, кто платит налоги, и тех, кто дарит подарки. А экономика подарка такова, что ты всегда получаешь от власти в 1000 раз больше, чем заплатил. Просто ты получаешь это не за счет того, что ты произвел, а за счет того, что власть взяла у других.

В стране нет демократической системы разделения властей: законодательной, исполнительной и судебной. Законодательная власть нажимает на кнопки. О судебной власти лучше помолчать. Задумывались ли вы, уважаемые читатели, как физически происходит процесс дачи взятки за то или иное судебное решение? Говорят, в некоторых московских депозитариях лежат деньги, а в договоре на хранение написано, что деньги можно получить по предъявлении исполнительного листа с таким-то содержанием.

В этих условиях разделение властей как принцип правления заменено враждой кланов. Есть такой корейский роман — «Сон в Нефритовом павильоне». Там вокруг императора были две клики. Черная клика и белая клика. У нас тоже две клики — силовиков и олигархов, только очень трудно понять, какая белая, а какая черная.

Впрочем, клика — сильно сказано. Силовики дерутся между собой, внутривидовая конкуренция — самая острая. Зато и безопасная. Нет таких ошибок, за которые может быть уволен человек из ближайшего окружения президента.

Захватили Дубровку. Оргвыводы? Главу МВД, которое не предотвратило теракта, назначили главой «Единой России».

Генералы объяснили Путину, что американцы завязнут в Ираке и надо встать в позу. Встали. Сейчас встали в очередь целовать Бушу ручку, хотя ручку выгоднее было целовать с самого начала. Выводы? Президент утвердил план реформы армии, предложенный генералами. Парагвайский диктатор Стресснер сказал: «Необходимо поощрять коррупцию, ибо коррупция порождает соучастие, а соучастие порождает преданность». Некомпетентность тоже порождает преданность. Ее тоже поощряют.

В стане олигархов глупости меньше — жадности больше. Единства тоже нет. Есть те, которые договорились с силовиками. Есть те, которые вьются около власти, выбивая из нее льготы или пошлины для иномарок, хотя, чем выше доля административной валюты в капитале компании, тем ужаснее будет крах, когда валюту изымут из уставного капитала. Есть те, которые готовы стать прозрачными и платить большие налоги, лишь бы не зависеть от произвола нового «коллективного Коржакова».

Прозрачность компаний — единственное, что может спасти экономику, но погубит существующую политическую систему. Поэтому желание стать прозрачным — достаточное преступление, чтобы быть обвиненным в подготовке государственного переворота.

Впрочем, шансов у партий убрать другую нет, потому что важны не партии, а принцип. Есть кусок — будет и драка. В средневековой Флоренции были гвельфы и гибеллины. Как только гвельфы прогнали гибеллинов, гвельфы разделились на черных гвельфов и белых гвельфов.

А народ? Я молчу про народ, потому что народ молчит. Народ заговорит, когда цены на нефть упадут. В прошлый раз, когда они упали, рухнули рубль и правительство Кириенко. В позапрошлый раз, когда они упали, рухнул Советский Союз.

Юлия ЛАТЫНИНА, обозреватель Новой газеты