Отхожее место

В Челябинскую область прибыл эшелон с отработанным ядерным топливом (ОЯТ) из Болгарии.

Накануне этого события РИА “Новости” сообщило, что чужая радиоактивная бяка навсегда останется в России. По контракту мы должны ее переработать на производственном объединении “Маяк” и отправить назад в Болгарию. Но что контракт, если речь идет о дополнительных миллионах долларов? Берем все, хороним у себя и точка.

Сразу возмутились экологи. А экологи в Челябинске – народ не робкий. В прошлом году дошли до Верховного суда и добились отмены правительственного распоряжения о захоронении на “Маяке” ядерных отходов из Венгрии. Не желая связываться с въедливыми защитниками природы, Министерство по атомной энергии поспешило опровергнуть прежнюю информацию. Представитель Минатома Николай Шинкарев даже назвал ее провокационной. Темные силы попытались бросить тень на лучезарный “Маяк”. Козлодуйскую бяку застеклуют и через несколько лет вернут болгарам.

- Минатом играет словами, - говорит председатель “Движения за ядерную безопасность” Наталья Миронова. – При переработке ОЯТ образуются тысячи тонн жидких радиоактивных отходов. Минатом их вообще не рассматривает, все они, как и прежде, будут сброшены в реку и в озеро Карачай. Обратный билет в лучшем случае получит лишь малая, менее 1 процента, высокоактивная часть отходов. Но и это еще не известно. Пока что с “Маяка” никому ничего не возвращали, все хоронят здесь.

Велика Россия, на все отходы ее хватает. И наши, и венгерские, и болгарские. Хотим еще тайваньские и южнокорейские прикупить. Из Ирана отходы готовы купить, с нашей же атомной станции. Планы у Минатома грандиозные. Правда, наше население страдает – онкология, патология, высокая смертность. Но на Руси кто ж людей считает? Правда, местные не довольны. И не только челябинцы. 93 процента россиян против ввоза иностранных ОЯТ. Но и здесь проблемы нет: милиция разгонит, власть успокоит. В крайнем случае можно поскрести по сусекам и от полученных сотен миллионов долларов выплатить самым неугомонным по сто рублей компенсации – пускай купят по бутылке и веселятся. Говорят, алкоголем радиация из организма выводится. Если так, то нам никакие радионуклиды не страшны.

Раньше на первом месте был государственный интерес, под него люди навозом шли. Теперь на первом месте интерес коммерческий, ведомственный, а если совсем честно – личный. Сидят в высоких кабинетах десяток-другой начальников и считают деньги. Что стране достанется – это вопрос. А им навар обеспечен. Потому что любая крупная сделка требует инфраструктуры – банки, страховщики, смежники, посредники. И все это – коммерческие, частные предприятия, свои в доску. В итоге сделка может оказаться для государства убыточной, а те, кто ее проводил, - в большом барыше.

Ради такой халвы и стараются. Что имеет государственное объединение “Маяк” от своей грязной, губительной для окружающих работы? Убыточное предприятие на грани банкротства. Мощности изношены на 60 процентов, через три года впору закрывать, демонтировать и консервировать. А мы на него ядерные помои со всего мира зазываем: везите в Россию, земли много, люди смирные, милости просим!

Что имеют Минатом и государственный бюджет от всей этой канители? Бывший министр Адамов сулил Госдуме 20 миллиардов долларов, если депутаты разрешат хоронить в России иностранные ОЯТ. Разрешили. Где эти миллиарды? Теперь в Минатоме поменяли всю верхушку и новый министр говорит, что отработанное топливо к нам не пускают американцы. На самом деле в Белом доме вполне поддерживают мазохистское стремление России стать ядерным кладбищем, только хотят, чтобы одновременно мы перестали строить АЭС для Ирана.

Минатом в России – больше чем министерство. Это государство в государстве, коммерческая структура, имеющая оборот в сотни миллионов долларов. Его лоббисты – в правительстве, Госдуме, среди губернаторов, и даже в КПРФ (именно поэтому многие депутаты-коммунисты проголосовали за закон о ввозе ОЯТ). Реальной управы на атомное начальство не существует: Министерство экологии недавно ликвидировали (чтоб не мешало грандиозным планам), независимая экологическая экспертиза отсутствует, жесткие нормативы разработать некому. Для отхожего производства не жизнь, а малина, экономия колоссальная. Где-нибудь в Германии с этим ОЯТ возятся как с великой ценностью, под неусыпным общественным контролем, “зеленые” на рельсы ложатся, госнадзоры в каждую щель нос суют. А у нас – в речку, в озеро, дешево и никто не вякнет. Потому что все засекречено, доступа нет, спите спокойно и думайте о хорошем. Контракт с болгарами – государственная тайна. Соглашение с венграми – большой секрет. Даже постановление правительства, разрешающее захоронить на “Маяке” венгерские отходы, было секретным. Как тут экологам подкопаться?

Верховный суд – не указ. Ну, постановили в прошлом году вернуть венграм продукты переработки их ядерного топлива. Верховные судьи зачитали решение, а Минатом чихать хотел, потому что отделить венгерскую бяку от нашей технологически невозможно. Все смешалось в доме обломов. И сами венгры тут же заявили: назад ничего не возьмем, потому что нам хранить негде. На том и порешили.

В Болгарии аналогичная ситуация: хранилищ для продуктов переработки ОЯТ нет, денег тоже нет, проблем выше крыши. Козлодуйская АЭС закрывается, потому что в Европе всерьез опасаются, что это будет новый Чернобыль. Из экспортера электроэнергии Болгария превращается в импортера, цены растут, бутылка ракии стоит на наши деньги сто рублей, выводить из организма радиацию накладно. Самое легкое – перекантовать отходы в Россию и “забыть” забрать обратно. Тем более, что по технологии им надо несколько лет отстояться. Где три года, там и десять, а дальше как в сказке: либо шах умрет, либо ишак сдохнет…

Борис ШИРОКОВ