Бездомный гений
Жил он неприкаянно: много пил, курил гашиш, был вечно бездомен. Но бездомность была для этого человека благом, потому что развязывала ему крылья для творческих взлетов… Смерть застигла его на пороге славы. Его жена на следующий день после кончины выбросилась из окна на восьмом месяце беременности…
Прямым предком этого человека был Барух Спиноза. Прапрадед по материнской линии был известен как толкователь священных книг. Дед и отец были банкирами. Мать происходила из широко разветвленной семьи средиземноморских коммерсантов, где из поколения в поколение переходил культ гуманитарного образования, тяга к литературе и искусству. Сам герой этого повествования стал великим художником. Но на пороге славы его настигла смерть. Его называли “бездомным бродягой”, и его неприкаянность бросалась в глаза. Одним она казалась атрибутом непутевого образа жизни, характерной чертой “богемы”, другие видели тут чуть ли не веление рока. Звали его Амедео Модильяни. На прошлой неделе ему исполнилось 120 лет...
Он прожил всего 36 лет, но жизнь его была подобна урагану. Началось все с того, что Амедео появился на свет как раз тогда, когда в дом его родителей явились чиновники забирать уже описанное за долги имущество. Для его матери, которая происходила из рода Спинозы, это было чудовищной неожиданностью. Кое-что из вещей удалось спасти: по итальянским законам имущество роженицы неприкосновенно, поэтому ушлые домочадцы перед самым приходом судейских поспешно навалили на ее кровать все, что было самым ценным в доме. Мать увидела в этом событии дурное предзнаменование для новорожденного, и оказалась права.
Жил он неприкаянно: много пил, курил гашиш, был вечно бездомен. Но, как считали современники, эта бездомность была для Модильяни благом, потому что развязывала ему крылья для творческих взлетов…
О начале его жизни в Париже довольно ярко живописуют знатоки его бурной жизни. “В начале 1906 года среди молодых художников, литераторов, актеров, живших на Монмартре своеобразной колонией, появилась и сразу привлекла к себе внимание новая фигура. Это был Амедео Модильяни, только что приехавший из Италии и поселившийся на улице Коланкур, в маленьком сарае-мастерской посреди заросшего кустарником пустыря. Ему 22 года, он ослепительно красив, негромкий голос его казался горячим, походка - летящей, а весь облик - сильным и гармоничным. В общении с любым человеком он был аристократически вежлив, прост и благожелателен, сразу располагал к себе душевной отзывчивостью. Одни говорили тогда, что Модильяни - начинающий скульптор, другие - что он живописец. И то и другое было правдой”.
Париж стал не только “Парнасом” для Модильяни. Он навеки связал в истории его имя с именем великой русской поэтессы Анны Андреевны Ахматовой. История этой любви достойна поэмы, но автор этих строк вынужден поведать ее своему читателю вкратце. Молодая поэтесса Аня Горенко, только-только избравшая себе псевдоним Ахматова, вышла замуж за молодого поэта Николая Гумилева. Они венчались в Киеве весной 1910 года. И тут же уехали на месяц в Париж в свадебное путешествие. В Париже Гумилев привел молодую жену в “Ротонду”, кофейню, где в начале века собиралась художественная и литературная богема. Она, заметив пристальный взгляд тосканца в красном шарфе, которого сотрапезники называли Моди, уже предвидела все, что будет дальше. Это был Модильяни. Как пишут биографы, “у них оказался один состав крови, настоянной на морской штормовой волне. Она родилась в Одессе на берегу Черного моря, он - в итальянском Ливорно у Средиземного моря… Потом Ахматова рассказывала особо посвященным, какой возник скандал между Гумилевым и Моди из-за того якобы, что ее муж нарочито изъяснялся по-русски в присутствии ничего не понимавшего художника. На самом деле причина ссоры была в ней...”
В 1910-м молодожены уезжают домой. Но уже влюбленный Моди забрасывает ее письмами, она в ответ пишет стихи. И потом, в 1911 году, невзирая на мнение мужа, Ахматова принимает единственное в тот момент жизненно важное решение: она срывается в Париж к Модильяни. Он находит для нее квартиру на левом берегу Сены, в старинном доме на улице Бонапарта. “Они не виделись год и спешили узнать друг друга со всей страстностью, которой наделила их природа”.
Сама Ахматова в своем очерке о Модильяни писала так: “ Как я теперь понимаю, его больше всего поразило во мне свойство угадывать мысли, видеть чужие сны и прочие мелочи, к которым знающие меня давно привыкли… Он был совсем не похож ни на кого на свете. Голос его как-то навсегда остался в памяти. Я знала его нищим, и было непонятно, чем он живет. Как художник он не имел и тени признания. Жил он тогда (в 1911 году) в Impasse Falguiere. Беден был так, что в Люксембургском саду мы сидели всегда на скамейке, а не на платных стульях, как было принято. Он вообще не жаловался ни на совершенно явную нужду, ни на столь же явное непризнание. Только один раз в 1911 году он сказал, что прошлой зимой ему было так плохо, что он даже не мог думать о самом ему дорогом… Рисовал он меня не с натуры, а у себя дома, - эти рисунки дарил мне. Их было шестнадцать. Он просил, чтобы я их окантовала и повесила в моей комнате. Они погибли в царскосельском доме в первые годы революции. Уцелел один, в нем, к сожалению, меньше, чем в остальных, предчувствуются его будущие “ню”… Уже скоро он становится столь самобытным, что ничего не хочется вспоминать, глядя на его холсты…”
После того, как Модильяни с Ахматовой расстались, в начале Первой мировой войны художника угнетали перемены в жизни, безработица, нищета. В это время он встретил английскую поэтессу Беатрис Гастингс, с которой прожил два года. Искусствоведы считают, что в эти годы Модильяни создал, возможно, свои самые значительные произведения. “Присущая его произведениям отвлеченность явилась следствием изучения искусства древних цивилизаций и итальянского примитива, а также влияния его друзей кубистов; в то же время его работы отличаются поразительной тонкостью психологической характеристики. Позже формальная сторона его творчества становится все более простой и классичной, сводится к сочетанию графического и цветового ритмов”.
Но, тем не менее, неотвратимый рок уже навис над художником. В 1917 Модильяни, в то время уже очень больной и склонный к алкоголизму, познакомился с Жанной Эбютерн, ставшей его спутницей в последние годы жизни. В следующем году была организована персональная выставка художника в галерее Берты Вейль. Она не имела успеха, но вызвала скандал несколькими изображениями обнаженной натуры: их сочли неприличными, и по требованию полиции полотна были сняты. В том же 1918 году художник поехал на Лазурный берег для отдыха и лечения и пробыл там некоторое время, продолжая упорно работать. Но по возвращению в Париж 24 января 1920 года он умер в нищете. Как пишут биографы, “слава поджидала его только за поворотом смерти. Он оставил миру картины и малолетнюю дочь”. А любимая жена его Жанна на следующий день после кончины Моди выбросилась из окна на восьмом месяце беременности… Только в середине двадцатых Ахматова узнала, что Амедео больше нет на свете и что он теперь знаменит на весь мир. Анна Андреевна пережила Модильяни на 46 лет…
Newsinfo.ru