Окончен школьный роман...

Великий Новгород.Они сидели под старыми тополями на скамеечке, окруженной кустарником. Кажется, никого рядом не было, они и не заметили, как тихонько подкралась к ним эта противная, рыжая биологичка. "Девочек развращаете, Вадим Алексеевич, - с гадливой улыбочкой "просвистела" она. Роман учителя с ученицей закончился трагически - влюбленный педагог сошел с ума, стал отшельником и умер в одиночестве.

По безжизненной тонкой руке пробежала маленькая лесная мышка. В пластмассовом ведре подернулась тоненьким ледком залитая водой клюква. Маша молча смотрела на вытянувшегося на грубом топчане Вадима и на миг ей показалось, будто он спит. Только мертвая тишина холодного лесного жилища тут же прошептала ей откуда-то из-за плеча: "Он умер".

Когда после окончания пединститута Вадим поступил на работу в родную школу, Маша училась в девятом классе. Девушка помнила его с детства, только как-то смутно. Высокий, темноволосый мальчик часто ходил рядом со своей мамой, учительницей русского языка и литературы Анной Петровной. Ее Маша обожала, а до мальчика ей было, как до того фонаря, что нагло заглядывал в окна их класса, когда темными осенними вечерами они сидели на продленке. Учительница читала им книжки, которые по школьной программе изучать совсем не полагалось. Теперь Маша повзрослела и стала заглядываться на красивого молодого учителя. С нового учебного года он стал преподавать у них в классе математику и физику. Предметы эти девушка не любила. В ее дневнике, класса с пятого, стоял напротив них неизменный трояк. Она полагала так: "На что мне эти точные науки, если я поступать буду только на филфак?". Ей очень хотелось стать учителем литературы, как Анна Петровна. Кстати, по всем остальным предметам у нее были круглые пятерки.

С появлением Вадима Алексеевича девушка вдруг стала стесняться своих несчастных троек. Ей самой это показалось странным, ведь она давно махнула на математику рукой. Теперь же Маша очень хотела исправить оценки, изо всех сил старалась, но все безуспешно. Мысленно девушка просила учителя: "Ну, пожалуйста, поставь четверку, ведь ошибок не так уж много, ну что тебе стоит". Она представляла, какой безмозглой тупицей, какой дурочкой считает ее Вадим Алексеевич, и от этого девушка злилась, краснела и даже в одиночестве плакала. Учебный год заканчивался, а ей по математике и физике выше троек ничего не светило. Так оно и вышло. Маша расстроилась и так разозлилась на себя и на учителя, что чуть не порвала дневник. Она еще толком не понимала, что влюбилась.

Когда наступили летние каникулы, их класс с Вадимом Алексеевичем на несколько дней отправился в поход. Ребята отдыхали: купались, ловили рыбу в чистой речушке и варили на костре вкусную, пахнущую дымком, уху. Один раз, когда Маша собирала на лугу колокольчики и ромашки, к ней подошел Вадим.

- Хочешь, я позанимаюсь с тобой, - предложил он ей. - Зачем тебе эти тройки в аттестате, они ведь тебя унижают, ты умная девушка.

Маша, не помня себя от радости, согласилась, и через неделю они стали каждый день по два-три часа повторять пройденное, решать задачки. Вадим был хорошим учителем, объяснял так просто и понятно, что девушка незаметно быстро разобралась с науками и по заданным им контрольным работам получила пятерки. Какая она была счастливая в последний день их занятий, и он радовался вместе с ней. Проверив последнюю Машину работу и поставив внизу жирную пятерку, Вадим вдруг схватил ее за талию, закружил и весело крикнул: "Молодец, Машенька!". Потом спохватился, поставил ее на ноги. Но было поздно: его восторженный порыв девушка восприняла по-своему. Она уткнулась мокрым от счастливых слез лицом ему в грудь и тихо прошептала: "Я вас люблю". Он стоял, смущенный и счастливый, гладил ученицу по голове и, едва прикасаясь губами к волосам, целовал в затылок.

Два года они, как могли, скрывали свои чувства. Все поняла только Анна Петровна. Она оберегала и охраняла их чистую, светлую любовь, но как-то незадолго до конца учебного года молоденькая учительница биологии, которой очень нравился Вадим, увидела их целующимися в парке. Они сидели под старыми тополями на скамеечке, окруженной кустарником. Кажется, никого рядом не было, они и не заметили, как тихонько подкралась к ним эта противная, рыжая биологичка.

- Девочек развращаете, Вадим Алексеевич, - с гадливой улыбочкой "просвистела" она. - Ну-ну, увидим, как посмотрит на это директор школы.

Впереди у Маши были экзамены, а у Вадима - увольнение. Подлая биологичка так представила и так разрисовала встречу влюбленных, что через несколько дней о них ходили по школе грязные сплетни. Анне Петровне удалось убедить директрису, что ничего ужасного не произошло, но Вадим сам подал заявление на увольнение. Его тут же пригласили в одну из школ райцентра (отзывы о нем были хорошие, как об учителе, и как о человеке). С нового учебного года он собирался туда устраиваться. Но случиться этому не было суждено. Неожиданная, страшная беда потрясла все село.

Отец Вадима, Алексей Ильич (а на селе его звали просто Лехой), был человеком дрянным, злобным и пьющим. Почти все годы совместной жизни с Анной Петровной он попросту издевался над женой: никуда ей нельзя было выйти из дома одной, тут же следовали оскорбления и скандалы. Придираясь по каждому поводу, он превращал любую размолвку в трагедию и, напившись, мог избить жену. Она никогда никому не жаловалась, но шила в мешке не утаишь. Люди все замечали и удивлялись, как бедная Анна Петровна терпит столько лет этого изверга. Последние три года он не смел обижать жену, рядом жил взрослый сын, который безумно любил мать и сознательно не замечал отца. Без привычного пьяного куража Лехе было невмоготу. Однажды, сильно перебрав, на кухне он стал приставать к сыну с нелепыми упреками. Вадим пытался вразумить отца, но тот не унимался.

- Ты добьешься в конце концов, - твердо сказал Вадим, - уйдем мы с мамой от тебя, а лучше было бы, если бы ты сам ушел. Уходи-ка ты отсюда, дай матери хоть на пенсии спокойно пожить.

- Ах ты, гаденыш! - заорал совсем обезумевший папаша. - Отца из дома гнать! Да я тебя...

Он схватил со стола большой кухонный нож. В это время Анна Петровна переступила порог кухни. Увидев налитые кровью глаза мужа и нож в его руке, она подскочила к нему, закричала... Все произошло так быстро и так неожиданно. Озверевший Леха мгновенно развернулся и ударил жену прямо в грудь. Угодил он в самое сердце, и Анна Петровна, наверное, даже не успела понять, что это последняя минута ее жизни.

Для односельчан случившееся было как шок, для Вадима - безумие. Он, потеряв самого дорогого человека, не смог пережить горе. Разум его помутился. Несколько дней после похорон он пролежал на диване без еды и питья. Молчал. Никого не впускал в дом. Не хотел видеть даже Машу, на ее слезы и уговоры никак не реагировал. Потом вдруг куда-то исчез. Девушка не находила себе места, не знала, что подумать. Она обыскала дом, двор, огород Власовых, облазила все ближайшие кусты и канавы - Вадима нигде не было. И вот, также неожиданно, как исчез, он вдруг появился. Казалось, Вадим стал спокойнее, намного спокойнее. Даже в потухших было глазах появились живые искорки.

- Где ты был, Вадим, все село переживало за тебя, - с укором спросила Маша.

- В лесу, - тихо ответил он, как будто так оно и должно было быть, - я буду теперь жить в лесу, один. Знаешь, там есть старая охотничья избушка, в ней я и буду жить. Там хорошо. Я маму туда хочу перенести, к себе поближе. Только ты никому не говори.

Он нес такой бред, что Маша испугалась не на шутку. Снова принялась плакать и уговаривать, но он ее не слышал. Собрав с собой все то, что считал необходимым, Вадим действительно ушел в лес. Через несколько дней к его лесному жилищу прибыла целая делегация во главе с директором школы и председателем сельсовета. Уговаривали, грозились сдать в психушку, связать и увести насильно. Результатов это не дало. "Связать" и "сдать" Вадима не посмели. Он был спокоен и неумолим. Наконец, махнули рукой и решили подождать - может быть со временем разум к нему вернется.

Прошел год. Маша не поехала поступать в ВУЗ, каждую неделю по два раза ходила в лес. Просиживала с Вадимом часами. Она не хотела верить, что он сошел с ума и надеялась, что рассудок еще вернется к нему. Он раз или два в месяц приходил в село, снимал со счета на сберкнижке деньги, покупал необходимые продукты, и ни с кем не заговаривая, молча уходил в лес. Родители Маши со слезами уговаривали девушку поступить на учебу, она и так целый год потеряла из-за больного. "Что же, теперь на своей жизни крест ставить? - причитала Машина мама. - Я, наверное, глядя на тебя тоже с ума сойду. Ну, лишился парень рассудка, пусть уж как хочет живет, но ты-то нормальный человек..."

Маша успешно сдала экзамены и поступила на филологический. Вадима решила не тревожить, постараться не думать о нем. Правда, совсем не думать она не могла. В один из октябрьских выходных девушка решила навестить любимого безумца. Дома его не застала и, прождав довольно долго, побрела назад. Так шли дни за днями. Однажды, в конце ноября, приехав к родителям, Маша не спала всю ночь. Что-то не давало уснуть, тревога разрасталась, и к утру она поняла, что связано это с Вадимом. Одевшись потеплее - на улице было по-зимнему холодно, девушка пошла в избушку... Он лежал на топчане, с заострившимся носом, бледный и худой. В домике было очень холодно.

Она положила на стол обломанную по дороге веточку и взяла в руку толстую тетрадь. Не глядя на покойника, открыла последнюю страницу, датируемую 22-м ноября. Там было описание событий прожитого дня. Ничего особенного, так пишут все, кто ведет дневник. В этих строчках Маша не заметила даже намека на безумие автора. Она полистала дневник, поразилась, что о ней там не было ни слова, будто в его жизни она никогда не присутствовала. Маша закрыла глаза, вспомнила, что сегодня 24-е ноября. В горле стоял ком. Девушка явственно услышала голос: "Не плачь, ему хорошо, он больше не страдает". Это был ее внутренний голос, но она приняла его за голос какой-то незримо присутствующей здесь неведомой силы и в ужасе выбежала на улицу.

Экспертиза показала, что смерть Вадима наступила от переохлаждения организма. На селе говорили, что парень умер от голода. Он месяца два перед своей кончиной не показывался в магазине и заведующая почтой, Нина Яковлевна, рассказывала кому-то, что на его счете деньги закончились еще в сентябре.

“Волховъ”, Великий Новгород