Гейша Тоська

Орел. Она не имела никаких манер, кроме двух: носить до безобразия короткие юбки при кривых ногах и позорное декольте, обтягивающее неподъемный бюст. Природа наделила ее не только умом и талантом, но и умением пользоваться собственным "я" на полную катушку. В дружбе ей не было равных. В любви – тоже. Осколки разбитых Антонидой мужских сердец валялись по всему городу.

Прошлой весной, слоняясь по Киевскому вокзалу столицы в ожидании поезда, набрела на киоск. Рекламными проспектами он зазывал простофиль-провинциалов приложить свои трудовые руки к сердцу Родины. То есть найти в Москве работу. Зная, что последние годы полрайона находится в «бегах», я основательно затарилась всевозможными изданиями с заголовками «Требуются!». Дабы обеспечить своих безработных друзей и себя, на всякий пожарный, информацией.

ЗВОНОК ИЗ ПРОШЛОГО

Внимание привлекли пестрые запечатанные конверты. Вместо почтовых марок на них были фотографии девиц. Афродиты, Дианы и прочие раскрасавицы указывали пальчиком – открой конверт. Выбрала, на мой взгляд, самый крутой, «Мустанг»: мужественная девушка на горячем скакуне. В конверте оказалась анкета для молодой леди. И предложение фирмы без сомнений соединить с ней свою судьбу. Предлагались сфера интеллектуальной и просветительской деятельности, имиджмент, перспектива совершенствования по интересам, зарплата от тысячи у.е. и выше! Жилье! Жирно выделено условие — образование только высшее. Ну а дальше требовалось описать себя по строго обозначенным параметрам. От величины веснушек на носу до длины пальцев на всех имеющихся конечностях. И, разумеется, фото «желательно в художественном исполнении».

Обычно в подобные конверты скромно предлагается вложить энную денежную сумму. К примеру, «на расходы, связанные с обработкой информации». Подобного рода дуриловку я давно раскусила. Находя в почтовом ящике такие «ловушки», бросала их в корзину. Здесь же лишь вежливо просили сообщить телефон и домашний адрес. Как наживка, я прочно села на крючок. Сработал профессиональный интерес. Мустангша, открой личико! Словом, решила поиграть в удачу. Примерилась к стилю современных юных дам. Поразмыслила над графой об интеллектуальной и просветительской деятельности. Уж больно красиво! Шестое чувство подсказывало: прикрытая проституция. Кому надо за так собирать девчонок, учить их да устраивать. Какой с этого навар? Чтобы «въехать», вопросы анкеты продумала тщательно. Сочиняла проникновенно, но лаконично. В результате «подросла» на целых пятнадцать сантиметров. И вообще, ноги у меня от ушей. Над верхней губой изящная родинка. Образование? Разумеется, юрист, владеющий двумя иностранными языками.

Отыскала свое подходящее фото двадцатилетней давности. Подмигнула компьютеру, когда тот подрисовал мушку на физиономии и сделал меня суперсовременной и одухотворенно-сексапильной. Класс!

Опустив свое творение в почтовый ящик, стала ждать. Но календарь сбрасывал листки, как осеннее дерево на ветру, а «Мустанг» не откликался. Слегка разочаровавшись, уже почти забыла о своем легкомысленном поступке, как трубка тренькнула междугородними сигналами. Услышав приветствие, я начала таять, точно пастила во рту. Настолько сладким был голос незнакомца на том конце провода. Представился менеджером фирмы. Поздравил с успехом, сообщил, что я почти… уже… вот-вот. Через две недели необходимо прибыть на собеседование к президенту фирмы, госпоже Сушинской, которая находится пока в командировке на Кипре.

Трубку положила с сожалением. Ведь игра для меня закончилась, так и не начавшись. Но «Мустанг» напомнил о себе очень скоро:

— Привет, Белка, — ехидно сказала трубка хрипловатым женским голосом. — Это из «Мустанга».

Белкой меня называли только однокурсники в институте. Ничего не могла сообразить и молчала.

— Не узнаешь? — укоризненно вздохнула трубка. — А я тебя сразу узнала. Просматривала заявки последних конкурсанток и наткнулась на твое лицо. Прочитала адрес. Так это дочь твоя? Какая мушка! И анкета! Ну вы, провинция, даете.

— …

— Что молчишь? Шевели мозгами. Институт. Тоня Суханова. Ну… Сушинская — так, имидж.

— Антонида?!!!..

Мир сузился. Через четверть века разлуки слезы радости промочили телефонные провода от Севска до Москвы.

АНТОНИДА

В 73-м Орловский филиал Московского института культуры делал первые шаги. Жаждущая сцены периферийная молодежь из ближних областей рванула туда. Мы, выпускницы городских школ, свысока поглядывали на Тоську-выскочку из забитой орловской деревни. Она не имела никаких манер, кроме двух: носить до безобразия короткие юбки при кривых ногах и позорное декольте, обтягивающее неподъемный бюст. Но наши мальчики, оказалось, имели совершенно противоположный взгляд на Тоську. Равнодушно называя нас «девочками в пределах привлекательности», ее окрестили «женщиной необъятной красоты» за пышные формы. И величали Антонидой. Когда она сдавала экзамены преподавателям-мужчинам, мы забывали про билеты и лицезрели спектакли, которые разыгрывала Тоська. Уложив свой знаменитый бюст на стол, она жеманничала, закатывала глаза. И легко, как нам казалось, получала пятерку. Ревность со стороны женского пола была лютой. Впрочем, чихать она хотела на все это. Природа наделила ее не только умом и талантом, но и умением пользоваться собственным «я» на полную катушку. В дружбе ей не было равных. В любви – тоже. Осколки разбитых Антонидой мужских сердец валялись по всему Орлу.

Успевала все. Отлично училась. Часто навещала пожилых родителей. В семье была пятым ребенком, трое умерли от болезней и нищеты. Отец, потерявший руку на войне, стерег колхозный скот. Мать от горя прикладывалась к рюмке. А брат находился в сумасшедшем доме. Его она нежно любила.

Все зубрили – Тоська удалялась на художественные выставки или в театр. Частенько выбиралась в Москву с каким-нибудь кавалером попить пивка и поесть раков на Арбате. А заодно побывать в театре на Таганке. Недобрав многого в детстве, цепко ухватилась за жизнь и ненасытно пила ее, как незрелое вино.

На выпускном вечере цинично заявила:

— Ну что, Станиславские-Ермоловы, пора менять профессию?

Как в воду глядела. Большая часть курса пошла учиться по второму кругу, не прижившись в сельских клубах, по которым нас разбросали. Мы стали педагогами, журналистами, юристами, ментами. Мало кто не изменил профессии режиссера самодеятельного драмтеатра. А вот Антонида…

Первая весточка от нее прилетела ко мне из Клетни, где Тоське «залечивал раны» местный художник после ее первого неудачного брака со студентом. Подружка плакалась и прощалась с жизнью. Но очень скоро прилетело письмо из города Сочи. В нем звенел восторг и шумел морской прибой. Она пристроилась массовиком-затейником в одном из санаториев так называемого четвертого управления ЦК КПСС. Партия ценила свои кадры. Управление заправляло всеми элитными здравницами, клиниками и еще много чем. Там Антонида и прошла настоящую жизненную школу. А потом, приворожив какого-то московского босса, улетела с ним в Москву. И исчезла. Краем уха слышала, что окончила академию общественных наук. Удачлива, обеспечена. Но про то, что заправляет делами как секс-бизнес-леди, знали единицы.

ГОРЬКИЙ ЗАПАХ ЧЕРЕМУХИ

Как-то под вечер возле моего дома притормозила роскошная «альфа-ромео». В калитке вначале появился огромный букет черемухи, затем Антонида собственной персоной. Из-за спины выглядывал мужичок с ноготок, которого она вполне могла внести в дом под мышкой.

— Ну, здравствуй, подруга, — протянула букет. — По дороге наломали, давно черемухи не нюхала.

Когда улеглись эмоции нашей встречи, Тоська без всяких-яких рассказала, чем занимается ее фирма. Впрочем, это было понятно и так. Разоткровенничалась, что секс-бизнес в нашей стране уже переплюнул цивилизованный Запад и имеет вполне реальные многоступенчатые рамки. Оказывается, «Мустанг» всего лишь фирма по отбору действительно образованных и привлекательных девушек из провинции. Панелью, сутенерами и красными фонарями там не пахнет. Помимо «Мустанга», Тоська владела еще тремя студиями «по интересам», где девушки совершенствуются по избранному профилю у квалифицированных специалистов. К примеру, массажист, переводчик, и даже юрист. Затем получают хорошее место. Вышколенная администраторша элитного клуба «Кегельбан» с узким кругом богатых клиентов, массажистка дорогого аквапарка. Оговаривается лишь одно маленькое УСЛОВИЕ... Оказание интимных услуг клиентам избранных заведений. Если кандидатка против, она идет на все четыре стороны, если согласна, то всем сестрам по серьгам. Девушка-провинциалка получает работу, прописку, жилье, хорошую зарплату. А Тоська — навар. Она сумела поставить дело таким образом, что «отстегивают» ей не девчонки, а те заведения, которым поставляются кадры. С виду никакого криминала. В условиях жесткой конкуренции это не самый худший вариант. И достаточно безопасный. Тоська пояснила, что ее каста близка к вершине пирамиды. Я спросила, есть ли что-то отличающее девушек из «Мустанга» от других. Ну там пирсинг, или малюсенькая татуировочка, или фирменный знак для клиентов?

— Нет, самый дорогой, но простой стиль. И никаких знаков.

Антонида честно призналась, что все началось с сочинских санаториев, где интимные услуги были поставлены на самый высокий уровень. Когда пришла наниматься на работу, директор не устоял перед ее мощным бюстом и принял. Шустрая массовичка не только пела, танцевала, играла на музыкальных инструментах, но, быстренько изучив сочинские достопримечательности, могла подменить любого экскурсовода. Однажды директор вызвал ее в кабинет и ласково сказал:

— Тоня, приезжает очень важный человек, и я закрепляю тебя за ним.

Клиент остался доволен. А за Тоськой закрепилась кличка «Гейша».

За несколько лет приобрела богатый опыт. Потом познакомилась с Олегом, влюбилась в него и одним махом изменила свою судьбу. В Москве о прошлом не вспоминала. Ушла в науку. А тут перестройка, хаос. В институте, где преподавала экономику, не удержалась. И они с Олегом создали фирму. Олег – бывший кэгэбэшник. Поэтому о «наезде» властных структур вопрос не стоял.

Могла ли я осудить ее за личную систему «ценностей»? Тоськины гейши просто заполнили вакуум бездуховности, перед которым оказалось бессильно государство.

Уезжая, она расплакалась, сказав, что жизнь не удалась:

— Детей нет. Еще чуть-чуть продержусь и все брошу.

…Антонина и Олег погибли в собственной квартире. Единственная родственница Валентина не сумела оспорить наследство, перешедшее к другой фирме. Ей достались только мебель да кое-какие вещи. Ходили слухи, будто они отравились газом. Но Валентина убеждена: им подбросили какую-то ядовитую штучку. В квартире долго держался горький запах черемухи…

“Орловский Меридиан”, Орел