Любовь до гроба

"Дети есть?" - спросил он. - "Дочь", - ответила Татьяна. "Сколько лет?" - "Два года". - "Подходит". Семейную пару Гердт и Правдина многие считали образцом для подражания. Их отношениями особенно восхищались, когда актеру поставили зловещий диагноз - рак легкого. Но Гердт так и не узнал, что смертельно болен - жена скрывала от него страшную правду.

Сразу сказал: вместе будем до конца

Они встретились на гастролях в 1960-м. Татьяна Александровна переводила Гердта со сцены арабским зрителям. Актер был настоящей знаменитостью, хотя Паниковский в его исполнении еще не родился. Таня Правдина часто бывала в уникальном Театре Сергея Образцова и видела, что актера обожали женщины. Гердт сильно хромал после ранения на фронте, но поклонницы этого даже не замечали.

— Кто бы мог подумать, что я стану его женой! — рассказывает Татьяна Александровна. — Впервые увидела его на концерте в Колонном зале Дома союзов в 1945-м. Мне было семнадцать, только окончила десятый класс... В 1958-м пришла получать медсправку для водительских прав. В очереди стояли человек двести — и все мужики. А мне нужно было через полтора часа кормить шестимесячную дочь. Обошла всю очередь в поисках знакомых — и увидела Гердта. Но подойти к нему не пришло в голову. К счастью, кто-то сказал: «Среди нас единственная женщина — неужели не пропустим?» И пропустили. Когда я эту историю позже рассказала Зяме, он возмутился: «Дура какая! Если бы ты тогда подошла, мы бы уже два года вместе жили!»

Правдину и Гердта объединяло многое: оба заядлые автомобилисты, ценители поэзии и дружеского общения.

— Когда стали вместе работать, первый вопрос Гердта был: «Дети есть?» — продолжает моя собеседница. — «Дочь», — сказала я. «Сколько лет?» — «Два года». — «Подходит». Сначала я негативно отнеслась к его ухаживаниям — считала это пошленьким гастрольным романчиком. Была до противности порядочна, но Гердт мне очень нравился. За год до этого я ушла от мужа, хотя мы продолжали жить под одной крышей.
Возвращаясь с гастролей, актер и переводчица договорились встретиться через два дня у райкома партии. А вскоре стали жить вместе.
Когда Гердт познакомил жену с поэтом Галиной Шерговой, та спросила: «Ну, и какой срок отпущен этой милой даме?» Даже не улыбнувшись, он ответил: «До конца жизни». «Срок» оказался долгим — 36 лет.

«Золотого теленка» увидел через много лет после съемок

Гердту было пятьдесят, когда он появился на экране — в фильмах «Фокусник» и «Золотой теленок».

— В первом его сняли, преодолевая сопротивление чиновников, — говорит Татьяна Александровна. — Петру Тодоровскому стоило огромных усилий утвердить на роль еврея. А в «Золотом теленке» Михаил Швейцер собирался снимать в роли Паниковского Ролана Быкова. Режиссер попросил Гердта подыграть во время кинопроб. После чего сказал: «Паниковского играешь ты». «С ума сошел! Играть будет Ролик», — попытался возразить Гердт. «Нет, Ролик тоже так считает», — подвел итог Швейцер.

— Гердт переживал, что так поздно дебютировал в кино?

— Зяму это ничуть не задевало. Он всегда был занят. К тому же не любил себя на экране: «Золотого теленка» увидел много лет спустя после выхода картины. Он никогда не смотрел отснятый материал. Обычно в конце съемочного дня в кинозал шли все актеры — посмотреть, что получилось. Но только не Гердт. Он говорил: «Не хочу ничего смотреть. Все равно буду недоволен».

Когда киногруппа закончила сцену похорон Паниковского, Гердт неожиданно для всех попал в больницу. Но, в отличие от других актеров, не считал смерть своего персонажа дурной приметой.

— Все-таки он был мужиком, прошедшим войну, — делится своими воспоминаниями вдова актера. — После ранения на фронте терпеливо перенес 11 операций под общим наркозом. Никогда не жаловался, не говорил о болезнях. На вопросы о самочувствии всегда отвечал: «Шикарно!» Слов «я устал» не употреблял. У него было единственное суеверие: если черная кошка перебегала дорогу, Зяма останавливал машину, и никакая сила не могла его сдвинуть с места — ждал, пока не проедет какой-нибудь автомобиль.

Три года отдавал долги за дачу

— Некоторые вещи его раздражали, — признается Татьяна Александровна. — Например, жил поэзией и страдал, когда кто-то помпезно декламировал стихи. Уважал мастерство и терпеть не мог непрофессионализма. Сам был очень «рукастый»: на даче до сих пор живут вещи, сделанные Зямой. Ему не нравилась невкусная еда — говорил, она его унижает. Когда отправлялся в гости, всегда спрашивал: «А у них вкусно?» Но вообще был широкодушный человек. Влюблялся в людей, а потом нередко разочаровывался. Окуджава, например, был более строг.

Гердт долго помнил добро. Дружил с медсестрой Верой Ведениной, которая под пулями вынесла тяжело раненного актера с поля боя. Своей спасительнице всегда был готов помочь, хотя сам несколько лет не имел собственного жилья. В те годы имущество семьи помещалось в три мешка. В один складывали посуду, в другой — постельные принадлежности, в третий — одежду. С этой ношей и кочевали по квартирам. В 1967-м за «Фокусника» и «Теленка» Гердт получил сумасшедший по тем временам гонорар. Но дача в Пахре стоила в два раза больше. Недостающую сумму заняли. Три года подряд Татьяна Александровна вела толстенную книгу, куда записывала все расходы. При этом к деньгам Гердт относился легко.

Однажды семья актера с друзьями отправилась в отпуск. Все деньги на расходы сложили в одну сумочку. Но, не добравшись до места отдыха, сбережения потеряли. Хозяйка сумочки рыдала, а Гердт весьма своеобразно ее утешал: «Это позор — так плакать из-за денег!»

Говорили, что актер коллекционирует людей без чувства юмора.

— Он считал, что они как ангелы — бесхитростны и наивны, — вспоминает вдова Гердта. — Таким человеком была моя мама. Например, Зяма ей рассказывает анекдот, который начинается так: «У молодого человека умерла жена». Она тут же спрашивает: «От чего?» Совершенно не понимая, как можно в конце такого анекдота смеяться. А Зяму это смешило. Разыгрывал и меня. Однажды вместе собрались лететь на гастроли. Зяма позвонил мне на работу и сказал: «Билеты взяли, я вылетаю первым классом, ты — экономическим». «Сволочь!» — крикнула я в сердцах. Оказалось, он так шутит. Бывало, мы ссорились. В основном из-за вождения. Но ни разу наши размолвки не растягивались больше чем на пару часов.

Семейную пару Гердт и Правдина многие считали образцом для подражания. Их отношениями особенно восхищались, когда актеру поставили зловещий диагноз — рак легкого. Но Гердт так и не узнал, что смертельно болен — близкие скрывали от него страшную правду.

— До последнего Зяма сохранил ясный ум, — рассказывает Татьяна Александровна. — Я не запрещала ему выпивать, курить. Считала, не нужно отравлять человеку последние дни на земле. Правда, курить он сам бросил еще в 1993-м. Встал утром, потянулся по привычке к пачке сигарет — и вдруг передумал. Доктора сказали, что это очень плохой признак.

Собеседник