Ухажер для "жабы"

Смоленск. Дима был не в восторге от предложения. Внешность Милы, кроме отвращения, никаких других чувств у него не вызывала... А Борис ради своей Милы был готов на все: на работу с утра до вечера, на отказ от личной жизни. Он готов был даже... купить любовь для своей любимой, но не слишком симпатичной сестренки.

Жаба

Мила в свои двадцать два года была грузной, невысокого роста девушкой с крупными некрасивыми чертами лица и редкими светлыми волосами. Еще в начальной школе к ней приклеилась кличка Жаба, да так и осталась навсегда.

За Милой никто из парней никогда не ухаживал, не дарил цветов, не писал любовных записок, не назначал свиданий. Дружили с Милой только по мере надобности - она отлично разбиралась в алгебре и геометрии. За возможность списать некоторые мальчишки могли постоять с ней немного на перемене, девчонки брали ее с собой в кафе и на прогулки.

Мила старалась расположить к себе одноклассников. Видя тщетность своих стараний, часто плакала вечерами дома.

Единственной родственной душой, ее опорой в этой жизни, был старший брат Борис.

Мама Милы и Бориса умерла, когда девочке было одиннадцать лет. Отец давно оставил семью, женился, куда-то уехал и больше не показывался.

Мила была поздним ребенком, родилась, когда матери исполнилось 42 года. Потом женщина долго мучилась от болезни щитовидной железы и потихоньку угасла - возможности сделать дорогостоящую операцию не было.

Борис, вернувшись из армии, буквально через несколько месяцев похоронил мать.

- Когда мы возвращались с кладбища, я увидел огромные, растерянные, полные вселенской тоски глаза Милы, - будет рассказывать потом Борис. - Сердце мое сжалось от боли, жалости и любви к этой беззащитной одинокой девочке, оставшейся сиротой. Я тогда себе пообещал: никогда не дам ее в обиду, сделаю все, чтобы жизнь ее была счастливой.

Борис, в отличие от своей сестры, был красавцем. Мама, когда была жива, говорила, что он пошел в отца. Мила же, к сожалению, пошла в мать, которая красотой никогда не блистала.

Брат и сестра

Так они и жили - в доставшейся от матери по наследству квартире. В органах опеки и попечительства Борису разрешили стать опекуном Милы. Он пошел работать на завод, но вскоре понял, что там на жизнь не заработаешь, и парень стал браться за любые подработки. Нанимался рабочим на стройку, шел к четырем утра на рынок рубить мясо, разгружал вагоны.

Девушки ходили за Борисом табунами. Сами приходили в дом, приглашали пойти погулять. А он: "Нет, я занят".

По двору, где жили брат с сестрой, поползли слухи, один гаже другого. Но вскоре дворовые кумушки поутихли. Убедились, что кроме огромного, можно даже сказать, гипертрофированного чувства долга и любви по отношению к сестре - Борисом ничто не руководило.

...Они жили душа в душу. Борис собственными руками соорудил необычную мебель в комнате у сестры, а по случаю окончания школы, накопив денег, купил ей компьютер, с которым девушка через короткое время стала отлично ладить.

Когда они выбирали платье на выпускной, Мила, разглядывая себя в зеркало, горько заплакала: "Я такая уродина, я такая толстая, правильно, что меня называют Жабой". Борис успокаивал: "Ну что ты, ты очень милая, и необязательно иметь привлекательную внешность. Знаешь ведь, как говорят: "Не родись красивой, а родись счастливой".

После школы Мила пошла учиться в медучилище. Она побоялась ехать в большой город, хотя запросто могла поступить на какой-нибудь физмат или мехмат, учитывая ее способности к точным наукам. Да и брат отговаривал: он тоже боялся, что в большом городе сестру кто-нибудь обидит, а его не будет рядом, чтобы защитить.

В медучилище история повторилась. Там прознали, что Милу кличут Жабой. Девушка приходила домой и плакала. Борис однажды не выдержал, пошел в училище, поговорил с классным руководителем группы и парнями-однокурсниками, которых было всего трое. Пообещал, что если оскорбления не прекратятся, он даже разбираться не будет, кто именно и что сказал - "разукрасит" всех.

Ухажер

Как-то Борис пошел в гости к своему старому другу Славику. С собой взял сестру, чтобы одна не скучала дома.

Друг дома был не один, а вместе с младшим братом Димой, недавно пришедшим из армии. Пока Борис беседовал с приятелем, Мила заметила, что Дима сидит за компьютером. Парень явно был не в ладах с техникой, он не мог выполнить даже простейшую операцию. Девушка предложила свою помощь.

- Когда я заглянул в комнату и увидел, как они мирно сидят около компьютера, у меня родился план, - расскажет потом следователю Борис.

Он вернулся на кухню к Славику и попросил его посодействовать. Мол, поговори с братом, пусть он уделит немного внимания Миле.

- Я готов был даже заплатить Димке, чтобы тот разыграл интерес к моей сестре, - рассказывал любящий брат.

Дима был не в восторге от этого предложения. Внешность Милы, кроме отвращения, никаких других чувств у него не вызывала. Однако за походы по ресторанам за счет Бориса можно было и потерпеть некоторые неудобства.

- Но целоваться с ней и уж тем более что-то еще я не буду, - сразу оговорился Дима.

Его брат еще пошутил тогда: "Не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки", - и тут же осекся, поймав сердитый взгляд Бориса.

Так начался "роман" Милы и Дмитрия. Девушка была счастлива. Дима звонил каждый день, раз в два дня они куда-нибудь вместе ходили. Он щедро угощал ее, молодые люди разговаривали.

- Неужели разглядел во мне то, чего другие не видят? - с замиранием сердца думала Мила.

День рождения

На свой день рождения Борис пригласил только Диму и Славика, который явился уже изрядно выпившим.

- Мы немного выпили, потом просто сидели и разговаривали, - расскажет на суде Борис. - Я и сам теперь не вспомню, с чего началась эта ссора. Славик стал зачем-то "цеплять" Милу, которая сидела рядом и никого не трогала. Стал спрашивать ее, когда же она наконец похудеет, займется собой. Я сказал ему, что если он не заткнется сейчас же, я ему язык вырву. А тут еще Мила выдала, с любовью глядя на Диму, что она и такая кое-кому нравится. А он, Славик, из себя ничего не представляет.

Славик ехидно ухмыльнулся и спросил: "Кому это ты нравишься? Моему брату, что ли? Да ты знаешь, что если бы твой братец не подсуетился, то сидела бы ты по вечерам дома".

Славика остановить было невозможно: он стал рассказывать остолбеневшей от ужаса Миле, как Борис платит Диме за каждое свидание, которое он ей назначает.

- Интересно, сколько бы Борька отвалил, чтобы мой брат тебя "трахнул"?

Как расскажет потом следователю Борис, он, не думая, что творит, и не имея умысла убить Славика, а только желая, чтобы он замолчал, схватил первое, что попало под руку - лежащий на холодильнике молоток. Ударил несколько раз Славика по голове, да так, что даже ручка у молотка сломалась.

Потом у него на руке повисла Мила, и Борис немного пришел в себя. Славик сидел весь в крови и раскачивался из стороны в сторону. Дима даже не пошевелился.

- Уводи его домой отсюда, быстро, - приказал Борис Диме, - и чтоб глаза мои вас больше не видели.

Суд

В этот же день Славик оказался в реанимации, ему сделали операцию и спасли жизнь. В отношении Бориса было возбуждено уголовное дело по статье: "Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни".

Судебно-медицинская экспертиза установила, что Славику пятью ударами молотка были нанесены "открытая черепно-мозговая травма, вдавленный перелом в теменно-височной области справа с ушибом головного мозга тяжелой степени, внутричерепной гематомой, кровоизлиянием в мозг, а также ушибленная рана в заушной области справа".

Травмы, несовместимые с жизнью, однако Славик чудом выжил, оставшись инвалидом.

А любящий брат Борис получил по решению суда три года лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Смягчающим обстоятельством послужило то, что он воспитывал сестру-сироту, а также слезы и мольбы Милы в зале суда.

“Никольское кольцо”, Смоленск