Арбузная труба

Насколько безопасны столичные арбузы и можно ли верить "арбузной мафии"?

По статистике, за летне-осенний сезон каждый москвич съедает в среднем по два арбуза. Отдельные гурманы могут, безусловно, умять полосатую ягоду за раз и целиком. При этом никто не задумывается, чем чревато такое объедение.

Врачи, известное дело, рекомендуют употреблять бахчевые как мочегонное — для лечения почек и других хвороб (говорят, они полезны даже при подагре и отеках). Однако нередко случаются конфузы: откушав “сахарный” плод, мы бежим вовсе не “по-маленькому”, а в аптеку — за лекарствами от расстройства желудка.

Насколько безопасны столичные арбузы и можно ли верить продавцам сплошь “кавказской наружности”? На эти вопросы попытался ответить корреспондент “МК”, внедрившись в “арбузную мафию”.

Два арбуза на москвича — это примерно 20 миллионов плодов по 8 кг каждый, в среднем по 9 рэ за кг. Это значит, за полосатиков мы платим 1,5 миллиарда рублей. Кому?

Вот это я и решил выяснить, попробовав на короткое время стать продавцом арбузов. Но, увы, первые мои попытки устроиться оным окончились полным провалом. На рынках и арбузных развалах мне доходчиво объяснили, что “временщики” не принимаются — у каждого торговца бахчевыми договор заключен на сезон. Торговлей арбузами в столице занимаются, как правило, целые династии. В основном это выходцы из Азербайджана, и лишь за редким исключением — из других закавказских республик. Люди, которые в этом бизнесе не один десяток лет. Словом, чужие здесь не ходят.

В свете этих фактов мне пришлось раскрыть карты, то есть честно признаться, что я журналист и интересуюсь арбузной торговлей не из корыстных побуждений, а потому конкуренцию продавцам не составлю. Только после этого меня пустили за арбузный прилавок. Моим временным начальником стал азербайджанец по имени Гусейнбала.

Негласный тариф

— Откуда арбузы? — спросил я, разглядывая клетку, до отказа забитую товаром.

— Волгоградские, — ответствовал начальник.

— А от астраханских они сильно отличаются?

— Скажи мне, — засмеялся Гусейнбала, — сильно отличается курица, выращенная в Подмосковье, от рязанской? Арбуз — он везде одинаковый. Вырастить его несложно. Главное — меньше воды и химии. И больше солнца. А где он будет расти, в Узбекистане или на Ставрополье, — разницы нет.

— Если его легко вырастить, то почему он стоит так дорого?

— Видишь этот арбуз? — похлопывает рукой по полосатому “мячику” начальник. — Здесь ты за него отдашь 100 рублей, а в Волгограде арбуз такого веса обошелся бы почти в пять раз дешевле. В Ростове-на-Дону арбузы стоят 3 с полтиной, в Астрахани — 3. А если покупать прямо с бахчи — и того дешевле.

— Получается, что за каждый арбуз рядовой москвич в среднем рублей восемьдесят переплачивает? — удивился я. — Так ведь Волгоград не так и далеко находится?

— Посредники, транспортные расходы, человеческий фактор в милицейской форме, — разводит продавец руками. — В конце концов, торговые накрутки. В столице негласно установлен тариф, ниже которого продавать товар нельзя.

— И кто же его установил?

— Под монастырь меня вопросами своими подведешь, — сердится Гусейнбала. — Я что, по-твоему, имена их знаю? Тот, кто сидит на “арбузной трубе”, кто контролирует поступление и реализацию товара, тот и установил.

— А как насчет “химии”, нитратов всяких?

Гусейнбала не обижается на прямой вопрос. На арбузном рынке он в Москве давно — много видел, много знает, и потому отвечает, думаю, честно.

— Да, — говорит, — было такое, что химией некоторые продавцы пользовались, красителями... Но сейчас невыгодно стало на такой обман идти. Видишь, на клетке с арбузами справка в целлофане висит? Ее обязан иметь каждый продавец. Когда товар приходит на рынок, его проверяет ветеринарная служба. Берут на выбор несколько арбузов, с помощью специальной аппаратуры проверяют их. Если находят нитраты, то бракуют и могут не допустить к продаже всю партию товара. В прошлом году несколько раз только на нашем рынке такое было. Нам-то все равно, а вот фирме придется раскошеливаться.

— Да, но это на рынках, а если торговая точка стоит на улице?

— Та же система. Торговец обязан перед продажей показать товар на ближайшем рынке сотрудникам ветслужбы, которые ему выдадут справку. А если у продавца нет такой справки или она выдана администрацией рынка, о котором вы даже не слышали, ждите подвоха.

Я потом узнавал, что, например, на Марьинском рынке в прошлом году забраковали в общей сложности 6 партий арбузов (это около 10 тонн). В этом году таких случаев — тьфу-тьфу — еще не было. Как пояснили в ветеринарной службе, проверки арбузов проводятся методом случайной выборки: из 40 отбирают 3—4 и проверяют на содержание нитратов.

А вообще-то в Москве функционирует даже “горячая линия” ветеринарной службы, куда можно обращаться со всеми проблемами и жалобами, связанными в том числе с бахчевыми (264-14-34).

— На этой точке я уже давно работаю, — продолжает Гусейнбала. — Ко мне идут в основном постоянные клиенты, как их обмануть? Другое дело, когда травятся не из-за нитратов...

Работа не для москвичей

15 минут ликбеза — и я уже знаю азы “арбузной грамоты”.

В Москву арбузы априори едут недозрелые, поскольку спелый плод никак не довезти.

— Провези такой арбуз две тысячи километров, перегрузи пару раз из машины в машину — что с ним будет? Потечет так, что памперсы не выдержат. А если и не потечет, то отрава будет.

Оказывается, если арбуз хоть немного помят, в нем на месте ранки сок скисает, и не любой желудок это переварит. Следует легкое отравление со всеми вытекающими последствиями. Ну что тут поделаешь — самые спелые и сахарные плоды доставить из тмутаракани в Москву дело почти невыполнимое. Поэтому при покупке надо самому смотреть, не побитый ли арбуз, не слишком ли мягкий.

Первый урожай обычно везут из Средней Азии, так как там они раньше поспевают. Потом подтягивается товар из Волгограда, Астрахани, Краснодара, Ставрополья.

— Конечно, в партии попадаются и совсем неспелые, — говорит Гусейнбала. — В таких случаях я покупателю всегда обменяю товар. Ведь если он поднимет шум, это отпугнет клиентов, да и мне нервы трепать неохота.

— А может ли москвич устроиться на сезон продавцом? — интересуюсь я.

— Может, только захочет ли? Ведь работать приходится без выходных, днем продавать, ночью охранять, при приемке товара разгружать, бегать за справками, выбивать место. И еще: сможет случайный человек выбрать хороший арбуз постоянному клиенту? Многие говорят, что у спелого арбуза хвостик сухой должен быть, “попка” широкая, своеобразный звон от щелчка. Ну пусть щелкают. Стоящий арбуз может выбрать только профессионал, и вовсе не по известным приметам, а по чутью, наитию...

Из пяти попыток я ни разу не угадал “товар высшего качества”, предназначенный для постоянных клиентов. Более того, один арбуз даже мятым боком на весы положил. Его Гусейнбала отложил в сторонку, к другим таким же. Они пойдут случайным покупателям или тем, кто откровенно грубит. Потому что, если и их в браковку отправить, то можно на бобах остаться.

Сон вполглаза

Как помощнику мне было поручено доставать арбузы из клетки и отдавать покупателям. Сначала усталости не было вовсе. Но когда на моих часах стрелка приблизилась к 18.00, а количество желающих приобрести полосатый товар увеличилось вдвое, если не втрое, спину и руки стало просто ломить.

Наконец мне разрешили передохнуть. Я бухнулся в пластиковое кресло и стал наблюдать за “подкупом” потенциальных покупателей.

— Эй, красавица, — преградил Гусейнбала дорогу проходящей старушке. — Купи арбуз. Сладкий, не обману.

Как ни странно, “красавица” решила-таки купить 5 кило.

— Что ж ты в ней красивого увидел? — спросил я.

— Красавица она уже потому, что без “клюшки” на рынок ходит. Я сказал комплимент — ей приятно, мне прибыль.

Через несколько минут я сам уже вовсю рекламировал товар. Однако, честно сказать, дела шли из рук вон плохо. Мало того что сорвал голосовые связки, пытаясь зазвать каждого проходящего, так еще наслушался в свой адрес: “если что, завтра менять арбуз приду — не поздоровится”, или “что ты мне самый гнилой выбрал?” и так далее. Не выдержав, я сам начал отпускать колкости особо привередливым, за что сразу же получил нагоняй от начальства.

Уже стемнело, когда, охрипший, уставший, проклиная все на свете, я пошел за Гусейнбалой в его машину. Комфорта минимум. Спать приходится сидя, и то не всю ночь. Мы договорились дежурить по очереди: два часа сплю я, два — он. Первым следить за товаром доверили мне — весьма опрометчиво. Наверное, и часа не прошло, как, уткнувшись в стекло, я засопел.

Проснулся из-за шума возле палатки. Там вели полемику с охранниками рынка и арбузным хозяином двое подвыпивших подростков. Требовали отдать им бесплатно арбуз. Подъехавший наряд милиции, вызванный, по-видимому, рыночной охраной, быстро утихомирил молодцев.

Когда шум стих, Гусейнбала повернулся ко мне:

— Я знал, что ты заснешь, потому сам спал вполглаза. Для настоящего торговца это необходимо. Хотя в принципе за нашу безопасность отвечает охрана рынка, у них с местным отделом милиции свои связи. Но расслабляться не стоит, мало ли что.

Под утро, когда мой “рабочий день” закончился, меня угостили национальным блюдом — жареной бараниной в виноградном листе. Гусейнбала подозвал меня к импровизированному столу, за которым уже сидели человек восемь торговцев. Напоследок мне объяснили, что арбуз можно сохранить хоть до зимы, если выбрать ровный, поместить в сухое место и переворачивать каждый день, чтобы тот “бока не отлежал”. Также рассказали, почему теперь не разрезают арбузы, не дают на пробу.

— Ветеринарная служба запретила под страхом закрытия точки, — пожаловался один из продавцов. —

А это и для нас плохо, и для покупателя: придет домой, позовет гостей, арбуз разрежет, а он розовый...

Но у ветеринарной службы свои резоны: лучше арбуз розовый, чем желудок больной.

"Московский Комсомолец"