Гляди в воду
"Гляди хорошенько в воду-то, может и узнаешь ее: явственное изображение", - прошептала тетка Пелагея. Марина, дрожа всем своим телом и крестясь, заглянула в котелок колдуньи. Трудно было поверить своим глазам: на темной глади воды, словно в зеркале, четко отражался силуэт черноволосой молодой женщины в белом платье. Она была статной и очень красивой, но нет, ей эта красавица не была знакома никогда.
Серафима приехала в Питер из небольшого новгородского села. Специального образования у нее не было и куда устроиться на работу, она не знала. Но твердо верила, надеясь на свою незаурядную красоту, что на службу она поступит. Ее действительно приняли ученицей продавца в один из крупных универсамов. Директор пояснил: "Берем тебя для приманки покупателей". Шутка это была или нет, но Серафима быстро освоила профессию и в ее отделе от покупателей действительно отбоя не было. Особенно от тех, которые мужского пола. Все в коллективе думали: свихнется девка, а она - только взглянет на мужиков своим блестящим взглядом и - от ворот поворот. Деловая, серьезная и расторопная Серафима довольно быстро продвигалась выше и выше и незаметно для всех через несколько лет оказалась в кресле директора. Она просто-напросто его заняла. Без всякого торгового образования, женщина так умело стала руководить предприятием, так быстро сумела наладить связи с поставщиками, что магазин, в пору социалистического соревнования, мигом выбился в передовики.
Коллеги все ждали: когда же красивая директриса выскочит замуж за какого-нибудь высокого чиновника, но никто не замечал, чтобы она с кем-либо из захаживающих к ней довольно часто начальственных персон заводила "шуры-муры". Народ просто обомлел, когда однажды утром "сарафанное радио" передало, что скоро у Серафимы свадьба с каким-то хлюпиком: либо со стройки, либо с завода, но явно не высокого ранга... Свадьба состоялась и жених действительно оказался каким-то мастером какого-то строительного участка. Коллеги ума не могли приложить: где они снюхались. Как бы там ни было, новоиспеченный супруг довольно скоро повысился до поста начальника того самого стройучастка и сам по себе как бы подрос, приосанился. В магазине смеялись: "Не пройдет и года, Михаил Петрович станет руководителем треста". Не угадали, в планы Серафимы Петровны это вовсе не входило. Она считала, что мужика нужно держать под каблуком, а начальственные мужи из-под каблуков быстро выскальзывают. Впрочем, чтобы задарма построить за городом приличный особнячок - и начальника участка хватит. Дача в двух уровнях, в хорошем месте - это была ее мечта. Надо заметить, ей давно бы ее подарили многочисленные поклонники, но "таких" подарков она не принимала. Горда была женщина... и своенравна.
Муж оказался созданием слабым и тщедушным. Под господствующим черным оком Серафимы он скукожился, скочевряжился и начал "злоупотреблять". Директриса плюнула на пьяницу, хотя держала его при себе и на должности ради детей. К тому времени, как во всякой нормальной семье, у них были дети: два сына. Но любовника она все же завела. Как-то шла она, красивая, по проспекту: платье белое, кудри и туфли черные и черная сумочка через плечо... Вдруг, сигналит ей черная "Волга" с государственными номерами. То, что сигналят именно ей, она поняла сразу своим женским чутьем. Так вот: "Волга" останавливается, а из салона выходит солидный (виски с проседью) мужчина и, сразу видно, персона важная. "Разрешите, - говорит, - с вами познакомиться, а может быть, я тот - кого вы ищите?".
Что "птица" важная, Серафима смекнула моментально, но все же "паузу" выдержала. "Я, - говорит, - на улице не знакомлюсь". "Тогда разрешите пригласить вас в ресторан, в какой пожелаете?". И вот так произошло знакомство Серафимы Петровны с Александром Ивановичем. Он был женат, имея дочь и высокую должность в "органах". Они тайно встречались почти двадцать лет. Она его не любила, он ее - да. Он дарил ей цветы и подарки, возил в Ялту, но его загородный особняк был вне ее влияния. Он бы мог подарить ей все, но она не просила... Горда была женщина... и своенравна.
Разошлись они как-то случайно и безболезненно: у него были проблемы на службе, ей надо было устраивать судьбу детей... И так прошли годы. Супруга своего, Михаила Петровича, Серафима отравила: подсыпала что-то там в водку. Никто разбираться не стал - умер мужик от цирроза печени и все тут. А сделала она это по одной простой причине - чтобы не мешал детям жить (ну и ей заодно, конечно).
Мечта тянула ее в деревню, на Новгородчину. Думала построить на родной земле красивый дом, но... денежки вдруг пришлось потратить на родных чад. Все же она купила небольшой домик и стала в нем жить, сажая клубничку и поливая садик. Однажды, заскучав, поехала в Питер, навестить родню и знакомых. Прохаживаясь возле метро, услышала оклик: "Симочка! Серафима Петровна!" Седой, как лунь, Александр Иванович узнал свою бывшую пассию среди сотни прохожих, хотя от былой ее красоты осталась только гордая осанка.
Он овдовел. Дочь Марина с семьей жила отдельно, в городской квартире, а сам он проживал в своем загородном особняке, одиноко коротая старость. Старик как раз приехал навестить родных, и надо же, какая встреча! "Может быть, ко мне, посидим, вспомним годы молодые", - предложил он ей. Она, подумав, согласилась. За рюмочкой коньячка они проболтали почти до утра. Ничего, что возраст преклонный, а глядишь-ты - ни суставной боли, ни давления. И тут он сказал, может быть, самые глупые в своей жизни слова: "Серафима, давай сойдемся, хоть в старости нормально поживем. Мы люди не чужие, сколько лет тайно встречались, теперь-то нам что мешает?". Она сразу не ответила, обещала подумать. Приехав в свой деревенский дом, Серафима долго не находила себе места, все гадала: соглашаться или нет? В общем-то не нужен был ей этот старый дурак, никогда она его не любила, а в 70 лет зачем он ей: носки да портки ему стирать... Так размышляла она несколько недель. Наконец, ведомая былой мечтой, запахом мебели и антиквара, она решилась и позвонила: "Приезжай за мной, я согласна".
Поначалу жизнь показалась ей сказкой: "Наконец-то, сбылось! Воздал господь за труды мои". Так разговаривала сама с собой Серафима, а Александр Иванович, тот был на седьмом небе от счастья. Возрадовавшись и воспылав, безумный старик решил составить завещание о том, чтобы, если он умрет раньше, дача (со всем ее имуществом) осталась за Серафимой Петровной Мещеряковой. Завещание было составлено без ведома дочери. "Зачем ее травмировать, авось поживу еще", думал Александр Иванович, но он просчитался. Прожил он совсем недолго, скончался от сердечного приступа.
Когда после его смерти Марина узнала о таком нелепом, на ее взгляд, поступке отца, скоропостижная папашина кончина показалась ей подозрительной. Женщина не спала ночами: не столько дачи было жалко, сколько внутреннее дочерье чутье лишало сна. Оно подсказывало: что-то тут не так. Но что она могла теперь сделать, отец похоронен, а пассия его ведь не признается ни в чем. Она решилась сходить к тетке Пелагее, та, говорят, очень сильная ведунья. Сварит какое-то зелье и что хочешь по нему узнает, все расскажет...
P.S. Серафима умирала в страшных муках, но даже на смертном одре ни в чем никому не покаялась.
“Воронежское кольцо”, Воронеж