Ангел во плоти

Валентина погибла трех лет от роду. Молодая нянька напоила малышку ледяным молоком, и у той случился отек гортани. Именно тогда, в двадцать семь лет, ее мама Полина полностью поседела от горя. Она горячо просила Богородицу послать ей еще детей. Поэтому третью свою дочь она назвала светлым именем Мария.

Сбылась и ее давняя мечта о сыне, родился Алешенька. Но это едва не стоило ей жизни, поскольку случился послеродовый сепсис и врачи уже ни за что не ручались. Уже даже любящий жену Иван со слезами обещал похоронить ее на родине. Наверное, именно эти прощальные слова помогли Полине собрать последние силы и гневно произнести: "Чтобы у моего сына была мачеха?! Да никогда!" И она выжила.

Прилежные гимназистки

Согласно православной вере, у каждого из нас есть свой ангел-хранитель. Но далеко не каждому дано увидеть его земное воплощение. Жительнице Жигулевска Тамаре Милохиной в этом смысле повезло. Она уверена, что часто в трудные минуты ей помогали молитвы ее бабушки Полины Георгиевны.

Поля росла в то удивительное и загадочное время, когда слово "царь" еще произносилось с придыханием, но воздух был пропитан предреволюционной романтикой. Ее мать Прасковья, коренная киевлянка, в чьем генеалогическом древе слились два славных дворянских рода - Васильковских и Потоцких, - вышла замуж за простого типографского служащего Георгия Фурсенко. Не потому, что сильно любила его, просто из-за своей крайней бедности она не могла рассчитывать на более достойную партию. Поговаривали, что бесприданницей девушку и трех ее сестер сделал родной отец, картежник и мот, бывший, как ни странно, в каком-то дальнем родстве с самим Богданом Хмельницким. Прасковья из последних сил старалась дать своим дочкам-погодкам Поле и Жене достойное воспитание. Изнеженной дворянке пришлось работать белошвейкой и содержать комнаты для постояльцев, чтобы учить девочек музыке, танцам и языкам. Отец же их был заядлым театралом. Кроме основной работы в типографии Георгий Фурсенко подрабатывал суфлером в драмтеатре.

В гимназии сестры Фурсенко учились настолько хорошо, что плата за обучение для них была отменена. Кроме французского и немецкого гимназистки штудировали греческий и латынь. Последняя была особенно трудна, поэтому юная Полина накануне экзамена непременно забегала в Андреевский собор, чтобы поставить свечку за успешную сдачу. В церкви от молитв ее часто отвлекали озорники-мальчишки, дергавшие неправдоподобно толстую девичью косу. Многим не верилось, что коса настоящая.

И Полина, и Евгения были очень хороши собой. Мальчики из соседней гимназии, среди которых был и будущий всемирно известный писатель Константин Паустовский, часто засматривались на сестер, но девушки думали только об учебе.

Евгения позже была послана во Францию, в знаменитую Сорбонну, для продолжения обучения за государственный счет, к тому времени она успела выйти замуж за киевского чиновника. Уже во Франции у молодых супругов родились дети. Евгении пришлось разрываться между учебой и семьей... Девушка умерла от скоротечной чахотки двадцати восьми лет от роду. Трагический уход сестры стал большим ударом для Полины, которая к тому времени тоже обзавелась своей семьей. Вместе с мужем Иваном она покинула украинскую столицу. В селе Степанцы, где жила родня супруга, ей пришлось несладко.

Свекровь невзлюбила свою образованную и утонченную невестку. В вину ей ставилось все: темные волосы, длинная шея, привычка носить шляпки и корсеты. Даже то, что звук "р" Полина произносила на французский манер, не нравилось строгой свекрови. Старшую дочь, Ирину, Полина рожала в полном одиночестве. Муж был на службе, а его родня куда-то уехала, не позаботившись об участи роженицы. На полу простой избы ей пришлось пеленать своего первенца. Когда все возвратились, у молодой женщины случилась родильная горячка. Она так металась в бреду, что потом пришлось под корень срезать сбившиеся в колтун волосы.

Полина выкарабкалась, через несколько лет у нее родилась Валентина, погибшая в три года, потом появились Мария и Алешенька.

Жить помогала вера

Семья переехала в небольшой городок Корсунь-Шевченковский. Иван стал работать начальником почты, Полина учительствовала. Росли дети. Вышла замуж и уехала в Москву Мария. Алеша уехал в Киев, где закончил речное училище. Но судьба готовила всем новые испытания. В 38-м арестовали по 58-й статье главу семьи Ивана Ипатьевича. Весельчак и добряк Иван нередко собирал в доме друзей. Мужчины играли в преферанс, балагурили, рассказывали анекдоты. Анекдот, рассказанный Иваном, стал поводом для чьего-то гнусного доноса. Почти в то же время в Москве был арестован муж Марии Владимир, и она с двумя малолетними детьми на руках приехала к матери на Украину. Старшей, Тамарочке, было в ту пору лишь три года.

- Я помню, как мужественно вела себя моя бабушка, - рассказывает Тамара Владимировна. - Накануне войны мы жили очень бедно, но она находила возможность собирать и отправлять посылки нашим близким в ГУЛАГ. Она сушила сухари, собирала какие-то крупы, вязала шерстяные носки для мужа и зятя. Когда грянула война и немцы оккупировали Украину, жизнь стала настоящим адом. Голод, холод, постоянный страх смерти. Помню ужас бомбежек, от которых мы с братом прятались почему-то под кровать. Ушел на фронт мой родной дядя Алеша. Всю войну он ходил по Днепру на минном тральщике, был штурманом. Помню случай в конце войны. Немцы отступали и покидали наш городок. И вот заходит в дом офицер и что-то говорит нашей бабушке. Бабушка ответила ему по-немецки, а потом перешла на французский. Потом немец достал фотографии своих детей, показал их бабушке и, попрощавшись, вышел. Лишь потом она рассказала нам, что это был пастор, призванный на фронт против его воли. Он сказал, что ему приказали бросить в наш дом гранату, но, увидев всех нас и поговорив с бабушкой, он решил этого не делать. Тогда бабушкино знание языков спасло нам жизнь.

Иван из заключения так и не вернулся. Его могила, как и места захоронения миллионов невинных узников ГУЛАГа, неизвестна. Уже после войны Полину Георгиевну постиг новый удар. В Киеве, после операции аппендицита, скончался обожаемый ею Алеша.

- Это горе так сломило мою бабушку, что она решила навсегда уйти от мира, - рассказывает Тамара Владимировна. - Она пришла в женский монастырь и сказала, что отныне хочет служить только Богу. Монахини спросили, кто есть у нее в миру. Она рассказала о дочерях и внуках. Особенно болело ее сердце за старшую дочь, незамужнюю Ирину. Ей было велено оставаться со своей одинокой дочкой и заботиться о ней. Тогда бабушка поняла, что прожить жизнь праведную и богоугодную можно не только в стенах монастыря.

Образ бабушки

- Мои родители переехали в Поволжье, папу направили на строительство Волжской ГЭС. Он, закончивший академию, работал простым инженером, в то время как у его начальника было 4 класса образования. Я каждое лето ездила на Украину к своей любимой бабушке. Она поддерживала меня в самые трудные минуты. Например, когда я осталась после развода с мужем с малолетней дочкой на руках, она, которой было уже за семьдесят, забрала к себе годовалую Алену. Слабенькая и болезненная девочка быстро пошла на поправку благодаря ее уходу и заботам. В 1973 году случилось горе - бабушки не стало. А в 1989-м году произошел просто мистический случай. Моей дочери делали кесарево сечение, она была в тяжелом состоянии, и я знала об этом. Стоя возле роддома, я смотрела на окна операционной и молилась. И вдруг (это было настолько явным, что до сих пор кажется невероятным) я увидела в том окне образ моей бабушки, стоящей в профиль. Я совершенно не испугалась, хоть и не поверила своим глазам. Операция шла около часа, и все это время я видела дорогое мне лицо. Потом видение исчезло, и в это время вышла медсестра и сказала мне, что все в порядке. Дочь и внучка живы. С тех пор я верю, что души наших предков, проживших светлую и праведную жизнь, охраняют нас на этом свете.

“Пульс Поволжья ”, Самара