Что говорят вернувшиеся с того света? Геннадий Кичев с 1966 года работает медиком. Сейчас он заведует анестезиолого-реанимационным отделением Пятигорской Центральной городской больницы. Геннадия Савельевича очень интересует то, что видят и слышат пациенты в момент клинической смерти. В книгах об этом разное пишут: одни видят темные тоннели, другие световые пятна. А вот что происходит на самом деле? Главный реаниматолог Пятигорска стал целенаправленно беседовать на эту тему со своими пациентами.
«Я падаю в колодец…»
– Глубокий колодец, больше похожий даже на шахту. Он темный. Но почему-то совсем не было страшно, – рассказывал врачу Анатолий после того, как его «вернули с того света». – Ощущение тепла, покоя все больше поглощает меня. Я медленно, плавно опускаюсь в неизвестную глубину. Я не лечу, а кажется, словно подо мной мягкий пласт, какая-то платформа, которая нежно удерживает. Очень комфортно, не хочется, чтобы это прекращалось… Я начинаю медленно вращаться. По сторонам, на стенах стали появляться яркие огни. Они не чистых цветов, а разноцветные и немного размытые.
Женщина, которая находилась в состоянии клинической смерти, видела примерно похожую картину. Только стены колодца, куда она также медленно погружалась, были словно расписаны яркими цветными огнями.
– Там были изображены какие-то странные и загадочные фигуры, по которым можно было что-то узнать, – вспоминала женщина, рассказывая Геннадию Савельевичу об увиденном. – Видимо, они что-то хотели сообщить. Но я не поняла. Я просто с каждым мгновением все больше упивалась этой необычной, неземной красотой. Потом падение начало ускоряться. Оно было вовсе не страшное, а наоборот - мягкое и приятное.
– А вот один молодой человек, – вспомнил Геннадий Кичев, – еще заметил, что за ним постоянно кто-то наблюдал. По его словам, это был чей-то огромный глаз. Он следил за движениями, за тем, с каким удивлением юноша рассматривал его «логово». В тот момент мягкое и плавное падение вдруг стало усиливаться, ускоряться. Красочные огни превратились в спирали. Стали быстро мелькать в глазах, менять цвет, яркость. А потом… резкий вздох – и пациент проснулся.
– Ни один из опрошенных мною пациентов не видел то, что пишут во многих книгах о видениях во время клинической смерти. Рассказов о том, что кто-то видел темный тоннель, ощущал холод и страх, а потом появлялось яркое световое пятно (как об этом почему-то говорят) ни разу не было. Но мой анестезиологический опыт свидетельствует о том, что в таких случаях не совсем все просто.
«Испытаю-ка на себе!»
Геннадий Кичев решил на себе испытать действие наркоза. Ведь процессы, происходящие в организме человека в период клинической смерти и действия наркоза аналогичны.
– Когда препарат начал действовать, – вспоминает главный реаниматолог Пятигорска, – и погружать меня в сон, я ощутил падение в колодец, в шахту. Я тоже лежал на мягкой теплой платформе, очень комфортной. Потом медленно вращался и опускался вниз. Я видел то, что описывали все мои пациенты!
– Думаю, что это связано с тем, что в момент подачи наркоза прекращается нормальное взаимоотношение коры и подкорки головного мозга, – объясняет реаниматолог.
Подкорка, регулирующая давление, дыхание, пульс и многое другое, находится под постоянным тормозящим влиянием коры. И в какой-то момент, когда анестезия достигает определенного уровня, эти связи разрываются. В этот момент и возникают видения – к такому выводу пришел Кичев.
– А если говорить о смерти, реанимации, – продолжает Геннадий, – у человека, которому не давали наркотических средств, наверное, за счет изменения содержания кислорода возникают изменения, вызываюшие нарушения этих связей. Когда человека реанимируют и он возвращается обратно, к жизни, связи между корой и подкоркой восстанавливаются.
Однажды предстояло Геннадию Савельевичу оперировать художника, довольно хорошо известного у нас на Кавминводах.
– Перед тем как дать ему наркоз, – говорит врач-реаниматолог, – я попросил его запомнить картину, которую он может увидеть во сне, а потом нарисовать все это. Я ему подробно рассказал, что видел и ощущал сам.
Картина происходящего в сознании пациента была такая же. Месяцев через пять он принес полотно – обычную картину, где изобразил пейзаж.
– Он не смог нарисовать, передать на холсте то, что видел, – разочарованно вспоминает Геннадий Савельевич. – Больной сказал, что такое не ложится на полотно. В двухмерном изображении, на плоскости, невозможно воспроизвести всю глубину происходящего. Это была картина многомерного мира, меняющаяся с огромной скоростью. Запечатлеть каждое мгновение просто нереально. И оттенков, которые существуют, недостаточно для передачи увиденного – их слишком мало.
Оживить можно, но не всегда нужно
Случаи оживления людей нередки. Подобное описывали еще в Библии.
– Оживить человека можно. Главное не паниковать и правильно принять меры, – поясняет реаниматолог Кичев. – Клиническая смерть, период с момента остановки кровообращения или дыхания до гибели мозга, длится три-четыре минуты, максимум пять. После этого человека реанимировать уже невозможно. Даже если его вернуть к жизни, то существование его будет ущербным. Никто не возьмется реанимировать человека через тридцать минут после остановки сердца. Хотя был такой ученый в XV веке – Андрей Визалий, анатом и хирург. Однажды он решил произвести показательное вскрытие. После смерти человека прошел час. Тело вскрыли и, к ужасу, оказалось, что сердце работает, сокращается. Но сокращений настоящих не было, это, я думаю, была фибрилляция, подергивание. Это было время инквизиции. И только потому, что он был уже известен, его не сожгли, а отправили в кругосветное путешествие.
Каждый умирающий больной проходит через клиническую смерть, но не всем можно помочь. Когда человек умирает неделями, он уже израсходовал все резервы организма, и в момент остановки сердца ему уже нельзя помочь.
– Возвращать к жизни приходится часто, – продолжает Геннадий Кичев. – Сердце удается завести при внезапной его остановке при нарушении дыхания, болевом шоке. Но не всегда удается реанимировать, к сожалению, больного. У нас был случай, когда во время операции произошла остановка сердца у пациента. Мы обнаружили это поздно. Сердце работать заставили, но в мозгу уже наступили необратимые изменения. Ребенок остался инвалидом, а анестезиолог, который подавал наркоз, через два года покончил жизнь самоубийством.
– Как себя они чувствуют после второго рождения?
– Сначала плохо, – отвечает реаниматолог, – потому что кислородная недостаточность, которая возникает даже при кратковременной остановке сердца, приводит к поражению и отеку головного мозга. Но потом состояние больных улучшается. Но, как говорят, воскресшие живут долго!
© ИД "Провинция", 1999 - 2003