12:06-06.10.2004
Законнный брак?! Какая мерзость! "Мы с Андреем обвенчались в Лас-Вегасе, и, скажу вам, мне это не понравилось! Было, скажу вам, отвратительно. Пренеприятнейшая процедура. Я считаю, что без "штампа" жить лучше", - рассказывает Лайма Вайкуле. — Лайма, вы всегда хотели быть певицей? — Я никогда не хотела быть публичным человеком. Никогда передо мной не стоял вопрос, кем я хочу быть. Я всегда хотела быть врачом и только им. Я даже проучилась три года в медицинском училище, думала, что так легче будет поступать в институт. На сцене я оказалась просто за компанию с подружкой, которую хотела поддержать. А потом меня затянула сцена. Вот так все мои врачебные дела и улетели. В итоге я окончила ГИТИС. — На сцене вы такая же, как в жизни? — На сцене я играю роль. Мне не дают покоя лавры мюзиклов. Я изначально была к этому предрасположена. Поэтому на своих концертах я стараюсь играть какую-то роль — не важно, удачно это у меня получается или нет. — А какая вы на самом деле? — На самом деле я совсем не такая, какой меня знает публика. Я не люблю признаваться в этом, потому что, мне кажется, у каждого человека должно быть что-то личное, о чем не должны знать другие. Многие называют это приватной жизнью. Я говорю не о том, о чем можно сейчас прочитать в желтой прессе и что по большей части является выдумкой. Я говорю о том, что исключительно мое, личное. И о чем совсем не обязательно всем знать. О любви к собакам МОНОЛОГ ПЕРВЫЙ Во время съемок программы собака вывалилась из окна «Мерседеса» — МОИ родители всегда держали каких-то собак, я их, конечно, любила, но своей собаки у меня никогда не было. Однажды на гастролях в Германии я увидела ротвейлера и поняла, что это именно та собака, которую я хочу завести. И как только ротвейлеры появились в Советском Союзе, я тут же купила себе маленького щенка и назвала ее Кенди, «конфетка» по-нашему. Первое время я не знала, как ее правильно воспитывать, и обратилась за советом к одному опытному «ротвейлеристу». Он сказал, что ротвейлер — это очень серьезная собака, с ней нельзя сюсюкать и класть с собой в кровать и что до года и двух месяцев самое большое поощрение для нее — это сидеть у моих ног. Я его послушалась и купила для Кенди детский манеж, который поставила около своей кровати. Там она у меня и спала. Я только руку к ней опускала, чтобы ей было не так тоскливо. Как-то я проснулась от того, что она билась головой о стенку манежа. И я поняла: свобода, ей нужна свобода! Я сама ненавижу, когда мне что-то навязывают. Так и с этой крохой. В общем, я в нее влюбилась. Но, когда Кенди подросла, она стала кусать всех подряд. Она была ужасно кусачая. Один раз даже меня укусила, правда, не так, как кусалась обычно. Она просто цапнула меня и тут же в землю впилась зубами, и видно было, что она страшно переживает. Я решила ее усыпить, но Слава богу, тогда не попался ветеринар, который мог бы это сделать. Однако, чем дальше, тем было хуже и страшнее. Она все чаще стала кусать мою маму. Последней каплей в чаше моего терпения стал случай, когда Кенди буквально стащила маму с кресла и сильно искусала. Уезжая на гастроли, я сказала: разрешаю вам принять решение, которое вам покажется правильным в сложившейся ситуации. Но, приземлившись через полтора часа в другом городе, я испугалась, что решение это может оказаться самым страшным. Я бросилась звонить домой, но было уже поздно… До сих пор вспоминаю свою первую собаку, и мне бывает без нее очень грустно. Она влюбила меня во все живое. И все, что я когда-то осуждала, мне вдруг стало понятным. Ну, например, раньше для меня собака в постели казалась чем-то невероятным. Я думала, что это ужасно. А когда мы с Кенди летели в самолете, я брала для нее подстилку — не для того, чтобы сиденье не испачкать, а для того, чтобы не испачкать свою собаку. И все же один раз мы попались: вышли из самолета со всеми своими покрывалами, а у нее на попе — жвачка! (Смеется.) Сейчас в Юрмале действует такой закон, по которому собак нельзя выпускать на пляж. Этот закон вызывает у меня такое возмущение! Ведь достаточно было бы сказать людям, чтобы они убирали за своими питомцами. И это было бы намного лучше, чем патруль, который ездит по пляжу с проверками. Я уж не говорю про выхлопные газы, масла, следы колес и про все то, что просто экологически вредно и портит всю прелесть отдыха на пляже! Сейчас у меня живут три американских бульдога. Они похожи не только внешне, но и по характеру — очень выдержанные и обладают чувством собственного достоинства. А еще они очень преданные и ласковые дома. Без «штампа» жить лучше — Лайма, это правда, что вы «лишились свободы» и наконец узаконили свой гражданский брак? «На своих концертах я стараюсь играть роль — не важно, удачно это у меня получится или нет». — У меня действительно есть «штамп», правда, не знаю, где он. Мы с Андреем обвенчались в Лас-Вегасе, и, скажу вам, мне это не понравилось! Это было совсем недавно, и я это сделала только потому, что мне подруга сказала, будто там и кошку с собакой обвенчают. Вот мне и захотелось посмотреть, как это кошку с собакой могут обвенчать — это же так легкомысленно! Вот так и было, и было, скажу вам, отвратительно. Пренеприятнейшая процедура. Я считаю, что без «штампа» жить лучше. А поскольку обвенчались мы в Лас-Вегасе, то я говорю Андрею, что это не считается. — Он никогда не ревновал к тому, что вы зарабатываете больше его? — Любой мужчина хочет быть в семье главным. Но так как мы вместе уже много лет, то мы всем этим переболели. Конечно, Андрей всегда переживал, что я получала больше — я была солисткой, а он — музыкантом. Такая профессия. Ему, конечно, в этом плане не повезло. Если бы я была врачом, то все было бы наоборот. Но в конце концов, это семья. Во всяком случае Андрей сделал для меня много хорошего. Но кое-что сделал и плохое. Например, потерял мой контракт с Японией, чего я до сих пор не могу ему простить. Контракт, который я получила оттуда, для меня был очень важным. И самое ужасное, что там была приписка, что ваше молчание означает, что наше предложение вас не заинтересовало. Ну получилось молчание. Мне очень нравится Япония, очень нравится японская культура. Один костюм, сшитый японцами, чего стоит! Сколько в него вложено красоты и творческого духа! И насколько японцы внимательны друг к другу, боятся обидеть ненароком. Не случайно у них не существует слово «нет»… О любви к дому МОНОЛОГ ВТОРОЙ «Когда закончу карьеру певицы, буду строить собачьи питомники».— КОГДА я решила построить дом, думала, что это будет временная такая избушка. Мне же в принципе не нужно ничего особенного. Но, когда мы начали строительство, у меня появилось столько идей! Фантазия заработала полным ходом. Этот дом я строила лет пять. В строительстве решительно ничего не понимала и думала, что совсем не буду в него вмешиваться. Но мы столько раз все переделывали! Андрей надо мной постоянно подтрунивал. И в конце концов из того, что мне «ничего не надо», появился этот белый дом, в котором в принципе ничего особенного и нет. Но зато в нем полностью проявился мой характер. В доме нет ничего, что могло бы меня раздражать. Мне удобно, чтобы в доме было мало вещей. А все, что есть, — все для собак. Пол, который легко вытирать, диван, на который можно залезать с ногами. Собаки у меня живут везде, а иначе я не понимаю — для чего они нужны. Если вы берете собаку для охраны на улице — это не ваш друг. Это несчастный пес, который бегает по улице, привязанный к цепочке, и спит в холодной будке. И если ваш дом захотят ограбить, то такую «охрану» убрать легче всего. А вот мои бойцы всегда дома. Они за меня и глотку кому хочешь могут перегрызть. Ко мне в любое время могут прийти гости и всегда чувствовать себя здесь уютно. Если придет Раймонд Паулс, он может поиграть на рояле. Если Андрей вдруг решит устроить с друзьями джем-сейшн, а я вдруг вздумаю попеть, то у меня для этого тоже все есть. Мне неуютно, когда дома я не могу расслабиться. А когда куда-то уезжаю, стараюсь обмануть себя, будто я дома. Я вожу с собой свои подушки, свечки, кружки, чайник с заваркой… Даже специальный термос для очистки воды всегда путешествует вместе со мной. Я делаю все возможное, чтобы как можно меньше чувствовать эту безумную перемену воды, воздуха, газа. Хочу стать лучше — Ваша карьера на эстраде сложилась успешно. Вы и дальше будете ею заниматься? — Она может закончиться хоть завтра. Конечно, ничего для этого специально делать не буду. Я не знаю, что будет завтра. Но пока мне хочется быть на сцене, я буду петь. И пока мне есть что сказать, я буду говорить. Как только пойму, что желание заниматься этим пропало, прекращу этим заниматься в тот же день. — Вы счастливы? — Я счастлива, что в течение жизни меня окружали по большей части нормальные люди. Конечно, встречались и те, от которых сама не знаешь чего ждать. Это как породы собак. Есть непредсказуемые, есть хитрые, есть добрые, есть преданные. И с людьми то же самое. Может быть, поэтому я так люблю собак. На них, можно сказать, тренируюсь. Встречу, например, какого-нибудь человека и думаю: о-о-о-о-о-о, это же настоящий доберман! — Что еще вы бы хотели сделать в жизни? — Меня сейчас очень волнует проблема собачьих питомников, по-настоящему волнует. Я узнала столько ужасов про те питомники, которые сейчас существуют! А государство проявляет к этому полное безразличие. В обществе к ним вообще никакого интереса нет. Поэтому я для себя давно решила, что именно эта ниша — моя. И я должна что-то в этой жизни сделать именно на этой стезе. Мне кажется, что в конце своей жизни ты четко должен понимать, что чего-то достиг. Я имею в виду не имя… а что ты сделал что-то хорошее или сам стал лучше. В этом, мне кажется, и есть смысл нашей жизни. Все, что материально, не важно. Дом, машина — все это вызывает в нас чувство привязанности. А она нам ни к чему. Ведь намного лучше себя чувствовать свободным. Но даже мои любимые собаки — это немаленькая ответственность и привязанность. И конечно, чисто эгоистически лучше было бы их не держать. Но я ведь хочу стать лучше, хочу в конце жизни что-то сделать. Поэтому я должна нести эту ношу. Так я себе придумала. АиФ-"Суперзвезды"
При полной или частичной перепечатке ссылка на Sobkor.Ru обязательна.
|
|